Интуитивное познание человека. Интуитивное познание в медицине Видео об интуитивном знании с позиций трансерфинга

Мы уже говорили о необъятности феноменологического материала, свидетельствующего о неоценимо важной роли интуиции в современной науке. Собственно говоря, именно это обстоятельство и послужило основной причиной обращения философов-марксистов к данной проблеме.

На основе предшествующих исследований был найден путь гносеологического анализа интуиции как специфической формы взаимодействия чувственного и логического познания.

Итак, место интуиции в научном познании определяется сферой взаимодействия чувственного и логического познания. Здесь и проявляется действие интуиции как процесса . Это взаимодействие иначе можно было бы назвать интуитивным познанием . Правомерность выделения такого рода познания, равно как чувственного и логического, обусловлена всей историей человеческого познания.

Интуитивное познание - это важная сфера человеческого познания, относящаяся к области как научного, так и ненаучного познания. В данном разделе нас будет интересовать главным образом действие интуиции как процесса в научном познании, поэтому мы постараемся начать с выделения специфических характеристик научной интуиции.

К числу наиболее характерных черт научной интуиции, на наш взгляд, относятся:

1. Принципиальная невозможность получения искомого результата посредством чувственного познания окружающего мира.

2. Принципиальная невозможность получения искомого результата посредством прямого логического вывода.

3. Безотчетная уверенность в абсолютной истинности результата (это никоим образом не снимает необходимости дальнейшей логической обработки и экспериментальной проверки).

4. Внезапность и неожиданность полученного результата.

5. Непосредственная очевидность результата.

6. Неосознанность механизмов творческого акта, путей и методов, приведших ученого от начальной постановки проблемы к готовому результату.

7. Необычайная легкость, невероятная простота и скорость пройденного пути от исходных посылок к открытию.

8. Ярко выраженное чувство самоудовлетворения от осуществления процесса интуиции и глубокого удовлетворения от полученного результата.

Итак, все, что совершается интуитивно, должно быть внезапно, неожиданно, непосредственно очевидно, неосознанно быстро, безотчетно легко, вне логики и созерцания и в то же время само по себе строго логично и основано на предшествующем чувственном опыте.

Нам представляется, что в ракурсе философского исследования невозможно однозначно определить содержание понятия интуиции, вследствие необычайной подвижности самого процесса. Это не застывший акт, а сложнейший познавательный процесс, действие которого диалектически взаимосвязано с известными формами как чувственного, так и логического познания. В то же время интуитивный процесс гораздо более релятивен, чем изустные ступени познания. И цель исследования гносеологических механизмов интуиции, по нашему мнению, заключается в том, чтобы раскрыть сложную динамику процессов, в нее входящих.

Таковы некоторые характеристики интуиции. Мы отнюдь не претендуем на то, чтобы приведенный перечень рассматривался как исчерпывающий. Это лишь попытка "выявить некоторые особенности, присущие тем процессам, которые принято называть интуитивными. Гносеологические функции этих процессов - осуществлять взаимодействие чувственного и логического познания.

Цель всякого рода познания - это получение и преобразование знания. Как известно, существует четыре типа преобразования знания * .

* (См.: Бранский В. П. Философское значение проблемы наглядности в современной физике. Л., 1962, с. 109. )

1. От одних чувственных образов к другим чувственным образам (чувственное познание).

2. От одних понятий к другим понятиям (логическое познание).

3. От наглядных образов к новому понятию (взаимодействие чувственного и логического).

4. От понятий к новым чувственно-наглядным образам (взаимодействие логического и чувственного).

3 и 4 типы преобразования, таким образом, относятся к выделенной сфере интуитивного познания. Принятая выше классификация интуиции и позволяет выделить два уровня этого вида познания: концептуальный и эйдетический.

Все названные типы преобразования знания диалектически связаны между собой, обеспечивая взаимосвязь чувственного, логического и их взаимодействие - интуитивное познание. В частности, на уровне чувственного и логического познания происходит накопление криптогнозы. Ее использование заключается в преобразовании накопленных знаний посредством концептуальной интуиции (по 3-му типу) и эйдетической (по 4-му типу).

Преобразования могут быть по крайней мере двоякого рода; от имеющихся чувственных образов к новым понятиям через концептуальную интуицию и от имеющихся понятий к новым чувственным образам через эйдетическую.

Таким образом, особенность интуитивного познания состоит в том, что по своей гносеологической сущности оно - преобразовательное, комбинаторное познание, результатом которого выступает интуитивное знание.

Процесс получения такого рода знания состоит из сложнейших комбинаций с чувственно-наглядными образами. Как отмечал А. Эйнштейн, "эта комбинаторная игра является существенной чертой продуктивного, мышления" * .

* (См.: Hadamard I. An essay of the psychology of invention in the mathematical. Field, 1961, p. 142. )

Мы не будем подробно останавливаться на вопросе о том, что представляет собой чувственный образ в процессе познания - он достаточно детально освещен в отечественной литературе * . Отметим лишь то, что "в общегносеологическом смысле под образом понимается любой дискретный (отдельный) элемент знания, несущий содержательную информацию о некотором классе объектов" ** .

* (См.: Бранский В. П. Философское значение проблемы наглядности в современной физике. Л., 1962; Славин А. В. Наглядный образ в структуре познания. М., 1971; Георгиев Ф. И., Дубовской В. И., Коршунов А. М., Михайлова И. Б. Чувственное познание. М., 1965. )

** (Славин А. В. Наглядный образ в структуре познания, с. 15. )

Поэтому анализ интуитивного познания целесообразнее всего начинать с рассмотрения видов чувственных образов, между которыми совершается комбинирование. К числу последних, на наш взгляд, можно отнести следующие две группы образов: чувственно-наглядные (непосредственное восприятие, наглядное представление); понятийные (мысленное воспроизведение ранее полученных понятий, мысленное воспроизведение наиболее общих свойств и существенных сторон связей и отношений объективного мира, недоступных непосредственно органам чувств).

Научное познание любого рода всегда имеет своей конечной целью получение нового понятия, т. е. нового знания. Всякое научное понятие есть в конечном счете синтез совокупности чувственных образов, или, другими словами, получение принципиально нового понятия в науке может происходить путем комбинирования соответствующих чувственных образов на основе какого-то исходного понятия. Однако новое понятие в ряде случаев является "слепком" с интуитивно полученного нового чувственно-наглядного образа.

Итак, взаимодействие чувственного и логического, осуществляемое благодаря интуиции, заключается в своеобразном комбинировании чувственных образов на основе какого-то исходного понятия. В результате получается новое понятие об объекте, новое знание о его сущности, а не только о формах проявления.

Получение нового знания - не простое комбинирование этих чувственных образов. Это комбинирование на уровне интуитивного познания. Гносеологический механизм такого процесса предполагает комбинирование чувственных образов на основании некоторого исходного наглядного образа - образа-модели известного объекта или же имеющегося исходного понятия, понятия-модели.

Понятие-модель отражает такие свойства и стороны объекта, содержание которых уже зафиксировано в понятийном аппарате науки. Понятие-модель возникает как результат предшествующего мысленного эксперимента. Последний является "мыслительным процессом, в котором чувственные и рациональные элементы находятся в диалектической взаимосвязи и взаимопроникновении. Именно единство чувственного и логического, наглядного образа и научной абстракции составляет то необходимое условие, благодаря которому на основе мысленного эксперимента нередко совершаются важные научные открытия" * .

* (Славин А. В. Наглядный образ в структуре познания, с. 258. )

Результаты мысленных экспериментов откладываются в "глубинах неосознанной психики" человека и составляют важный элемент в структуре криптогнозы.

Чтобы рассмотреть это более подробно, проведем анализ некоторых возможных типов комбинаций чувственных образов, имея в виду при этом, что в структуре познания чувственно-наглядные и понятийные образы могут выполнять две функции: исходную , если в образе отражены сведения об объекте, существенные черты которого неизвестны, и вспомогательную , если в образе отражен объект, сущность которого хорошо изучена.

Процесс интуитивного познания, как уже отмечалось выше, осуществляется на основе данных криптогнозы, которые могут быть выражены в форме понятия-модели (или образа-модели) и составляют определенный фон познавательного процесса.

Понятие-модель (или образ-модель) составляет необходимый компонент процесса интуитивного познания. Это особое, специфическое конструктивное выражение ранее полученных знаний, с которым неосознанно соотносятся вновь полученные сведения об объектах. Независимо от ученого совершаются процессы соотношения, сопоставления, замещения и т. п. полученных знаний с содержанием понятия-модели (или образа-модели). Именно эти конструкты: понятие-модель и образ-модель - определенным образом окрашивают и направляют исследовательский процесс ученого, создавая фон его познавательного процесса.

Таким образом, мы получили возможность несколько конкретизировать введенное понятие криптогнозы. Последняя состоит из понятий-моделей и образов-моделей и является не только источником действия интуиции, но и создает определенный фон познавательной деятельности, на котором и осуществляется комбинирование чувственными образами.

Можно, видимо, установить четыре типа комбинаций (табл. 1).

I и II типы комбинаций осуществляются актами концептуальной интуиции (на фоне исходного образа-модели), III и IV - актами эйдетической (на фоне исходного понятия-модели) интуиции.

В соответствии с этим рассмотрим два уровня интуитивного познания, использовав некоторые исследования из области физики. Обратимся к истории возникновения неклассической физики. Это блестящий эмпирический материал для изучения особенностей человеческого познания.

В процессе многочисленных опытов В. Рентген обнаруживает необычное явление: экран с платиносинеродистым барием, находившийся вблизи катодных трубок, начинал светиться. Свечение продолжалось даже в том случае, если трубка была тщательно закрыта черным картоном, и прекращалось, если между трубкой и экраном помещались металлические предметы. Открытое излучение Рентген называет "Х-лучами". "Если поставить вопрос, - пишет он, - чем, собственно, являются Х-лучи (катодными они быть не могут), то, судя по их интенсивному химическому действию и флуоресценции, их можно отнести к ультрафиолетовому свету. Но в таком случае мы сейчас же сталкиваемся с серьезными препятствиями... нужно было принять, что эти ультрафиолетовые лучи ведут себя совсем иначе, чем известные до сих пор инфракрасные, видимые и ультрафиолетовые лучи. Не должны ли новые лучи быть приписаны продольным колебаниям в эфире? Я должен признаться, что все больше склоняюсь к этому мнению" * .

* (Рентген В. К. О новом виде лучей. М. - Л., 1933, с. 40-42. )

Открытие Х-лучей - результат чувственного познания опыта. Так формировался "исходный образ" этого явления, в данном случае чувственно-наглядный (непосредственное восприятие).

Выяснилось, что Х-лучи не являются потоком заряженных материальных частиц, поскольку они не отклоняются ни электрическим, ни магнитным полями. В то же время нельзя было считать их электромагнитным явлением, поскольку еще не были открыты интерференция и дифракция рентгеновских лучей. Тем не менее Рентгену удается выявить ряд особенностей полученных им лучей, в частности их способность проникать через непрозрачные для обычного света предметы, а также возрастающую способность вещества поглощать Х-лучи в соответствии с плотностью поглощаемого вещества (поглощаемость при этом зависит от условий получения лучей). Но эти экспериментальные данные еще не объясняли природу полученного явления.

Мы не случайно взяли этот пример с открытием лучей Рентгена. Попытаемся именно на нем показать не только действие интуитивных процессов, но и необходимость их проявления.

Длина волны рентгеновских лучей значительно меньше волны световых лучей. Однако Рентген все же пытался получить явления дифракции и интерференции открытых им лучей обычными способами. Он предполагал, что эти Х-лучи обладают волновой природой и делал тщетные попытки доказать это способом, применяемым в отношении видимого света. В чем же гносеологические причины того, что усилия ученого не привели к желаемому результату? *

* (Представляется немаловажным при исследовании гносеологических механизмов интуиции в качестве эмпирического материала использовать и исследования, завершающиеся отрицательным результатом. )

В гносеологическом плане исследования Рентгена заключаются во взаимодействии исходного чувственно-наглядного образа (непосредственное восприятие свечения экрана в опыте с Х-лучами) и вспомогательного чувственно-наглядного образа (наглядное представление в результате опытов о волновой природе световых лучей) на фоне понятия-модели (понятия об обычных методах получения дифракции и интерференции).

Нетрудно заметить, что это - акт эйдетической интуиции, приведший Рентгена к формированию нового наглядного образа о волновой природе открытых им лучей. Результат, не подтвердившийся опытами, по существу, отрицательный.

Формирование "исходного образа" - это только этап на пути к открытию, необходима комбинация с "вспомогательным", т. е. успешное выполнение акта концептуальной интуиции. Тот факт, что для Рентгена она не принесла желаемого результата, лишний раз свидетельствует о том, что научная деятельность требует от ученого умения отказаться от привычных приемов, от "шаблонов" в проведении исследования. Но вернемся к физике.

Среди группы физиков, упорно и настойчиво занимавшихся исследованием рентгеновских лучей, находился в то время и М. Лауэ. "Я жил там, - писал он, - в атмосфере, насыщенной вопросами о природе рентгеновских лучей" * . При обсуждении с П. Эвальдом вопроса о поведении световых волн в пространственной решетке из поляризующихся атомов Лауэ (в сознании которого сформировался "образ-модель" рентгеновских лучей и представление о невозможности получения их дифракции обычным путем) неожиданно осеняет мысль о том, что если атомы образуют пространственные решетки, то должны быть явления интерференции, подобные световой интерференции ** .

* (Лауэ М. История физики. М., 1956, с. 183. )

** (См.: Франкфурт У. И., Френк А. М. У истоков квантовой теории. М., 1974, с. 8. )

Изменение "вспомогательного образа" и концептуальное комбинирование с "исходным" дает положительный эффект. Лауэ вносит предложение: надо попробовать провести опыты по дифракции рентгеновских лучей на кристаллической решетке, и два ученика Рентгена - Фридрих и Книплинг - успешно осуществляют эти опыты.

Посмотрим, как это происходит с позиции гносеологического анализа. Взаимодействие исходного понятийного образа (мысленное воспроизведение представления о явлении интерференции рентгеновских лучей) с вспомогательным понятийным (мысленное воспроизведение представления о поведении световых волн в пространственной решетке поляризующихся атомов) на фоне образа-модели (наглядного представления об отрицательных результатах получения дифракции рентгеновских лучей обычным путем). Результатом является новое понятие о кристаллах как естественной дифракционной решетке.

Приведем еще два примера, один из которых имеет отрицательный результат.

Проблема исследования рентгеновских лучей и их свойств привлекла внимание ученых с самых различных концов света.

Так, Анри Пуанкаре в своих исследованиях исходит из наглядного представления о явлении фосфоресценции и причинах, ее вызывающих (исходный образ - чувственно-наглядный). Сопоставляя это представление с непосредственным восприятием явлений фосфоресценции, вызванной ударами катодных лучей о препятствия (вспомогательный - чувственно-наглядный), и имея в виду существование конкретного источника фосфоресценции стеклянной трубки, фосфоресцирующей под ударами катодных лучей (фон - понятие-модель), ученый приходит к новому наглядному представлению о явлении флуоресценции, как всегда сопровождающемся испусканием рентгеновских лучей.

В результате в сознании Пуанкаре формируется наглядное представление о том, что если причины, вызывающие фосфоресценцию, отличны от удара катодных лучей о препятствие, то фосфоресценция также способна вызывать рентгеновское излучение. Иными словами, Пуанкаре сформулировал предположение: флуоресценция всегда сопровождается испусканием рентгеновских лучей. Однако догадка Пуанкаре, являющая собой пример действия эйдетического процесса интуиции, не подтвердилась.

На основе рассмотренных открытий в физике можно сделать некоторые выводы о действии интуитивных процессов в акте научного познания. Прежде всего очевидно, что присутствие интуитивных моментов в научном исследовании не зависит от истинности или ложности полученного результата.

Интуитивное познание (в отличие от чувственного и логического познания) не есть самостоятельная, автономная область познания. Формы интуиции действуют в познании всегда в диалектической взаимосвязи с известными формами познания, осуществляя при этом взаимодействие данных чувственного и логического познания.

В гносеологическом смысле, по-видимому, это взаимодействие заключается в особом комбинировании - "сцеплении" чувственных образов на базе известного понятия-модели (эйдетическая интуиция) или же на базе образа-модели (концептуальная интуиция).

Как уже отмечалось, понятия-модели и образы-модели берутся из данных криптогнозы. Они - результат неосознанного отбора имеющихся знаний. Мы знаем, что именно в выборе понятий-моделей и образов-моделей чаще всего кроется ошибка исследователя. Таким образом, акт выбора компонентов фона познавательной деятельности также интуитивен, хотя и основан, конечно же, на всем предшествующем опыте ученого. От выбора понятия-модели и образа-модели зависит и выбор пути дальнейшего исследования, от которого быть может в прямой зависимости успех или неудача.

Очевидно, что интуиция, как специфическая форма познания, теснее (чем какая-либо другая форма) связана с индивидуально-психологическими особенностями ученого * . Логично предположить, что именно с нею связана неповторимость творческого процесса, деление ученых, скажем, на теоретиков и экспериментаторов.

* (См.: Пономарев А. Л. Психика и интуиция. М., 1967. )

Возможно, что способность к концептуальной интуиции характерна в большей мере для теоретиков, а способность к эйдетической интуиции * - для практиков. Это нередкий случай в науке, когда экспериментальное открытие совершается ученым, который сам не в состоянии правильно интерпретировать его. Такие факты также наводят на мысль, что процесс открытия и его интерпретация совершаются различными формами интуиции.

* (Видимо, акт эйдетической интуиции лежит в основе художественной интуиции. )

В соответствии с этим, по-видимому, можно будет несколько по-иному осветить" вопрос о гносеологической природе таланта. Кроме известных признаков этой высочайшей способности нашего мыслительного аппарата, определенную роль здесь должно играть синтезированное присутствие способности к эйдетической и концептуальной интуиции.

Рассмотрим теперь пример, когда ученый сам проходит путь от открытия до его истинной интерпретации.

"В тот самый день, когда в Париже стало известно об опытах Рентгена и о необычайных свойствах лучей, испускаемых стенками круксовых трубок, я задумал исследовать, не испускают ли такие же лучи и всякое другое фосфоресцирующее вещество, опыт не подтвердил этого предположения, но во время моих исследований я столкнулся с неожиданным явлением..." * . Исходным понятийным образом Беккерелю послужило мысленное воспроизведение представления о причинах, вызывающих рентгеновские лучи. Вспомогательный чувственно-наглядный образ был порожден непосредственным восприятием явления фосфоресцирующих стенок круксовых трубок, испускающих рентгеновские лучи. Взаимодействие между названными образами осуществлялось Беккерелем на фоне понятия-модели (имеется в виду понятие множества фосфоресцирующих веществ и эффекта их непрекращающегося свечения после прекращения возбуждения). В результате - формирование нового наглядного представления обо всех фосфоресцирующих веществах, как испускающих рентгеновские лучи.

* (Труды Института истории, естествознания и техники, 1957, т. 19, с. 139. )

Результат отрицательный, опыт не подтверждает его. Нетрудно заметить, что Беккерель по существу пытается повторить путь Пуанкаре, но также терпит неудачу.

Проводя серию опытов с солями урана в качестве фосфоресцирующего вещества, Беккерель обнаружил новые излучения. Действие последних было сходно с рентгеновскими. Эти лучи, как обнаружил Беккерель, способны разряжать наэлектризованные тела. Это привело к появлению электрического метода изучения открытых лучей. Дальнейшее исследование показало, что наблюдаемое излучение связано не с флуоресценцией, а с присутствием элемента урана. Это было открытие. Беккерель убедился и в том, что излучение солей урана не зависит ни от светового, ни от электрического, ни от теплового возбуждения. Так было не только открыто явление радиоактивности, но и указан его источник - уран.

Итак, гносеологическое описание рассмотренного исследования, представляющее собой акт концептуальной интуиции, выглядит следующим образом.

Взаимодействие осуществляется между исходным чувственно-наглядным образом (имеется в виду непосредственное восприятие "невидимых лучей", действие которых сходно с рентгеновскими) и вспомогательным понятийным образом (мысленное воспроизведение результатов опытов, для которых фосфоресцирующим веществом были взяты соли урана) на фоне образа-модели (иными словами, наглядного представления об источнике излучения в виде какого-либо фосфоресцирующего вещества). В результате формируется новое понятие о радиоактивном излучении и его источнике - уране.

Впоследствии Резерфорд проводит исследование по ионизации газов рентгеновскими лучами. При этом он исходит из чувственно-наглядного представления о природе ионов, образующихся от излучения урана. Он сопоставляет результаты опыта с мысленным воспроизведением процесса ионизации газов рентгеновскими лучами на фоне наглядного представления о природе ионов, полученных от рентгеновских лучей (образ-модель). В итоге взаимодействие исходного чувственно-наглядного образа с вспомогательным - понятийным на фоне образа-модели приводит к формированию нового понятия: об аналогичной природе ионов, полученных от рентгеновских лучей, и от излучения урана.

Результатом проведенного исследования является подтверждение правильности открытия, об установлении ионизирующей способности α- и β-лучей.

Еще один пример такой схемы касается открытия Фарадеем волновой природы распространения электрических и магнитных сил. Исходным в данном случае является понятийный образ (мысленное воспроизведение характера движения магнитно-силовых линий при размыкании и замыкании тока в проводнике), вспомогательным - чувственно-наглядный (наглядное представление о колебаниях водной поверхности или звуковых колебаниях воздуха). Взаимодействие между названными образами происходит на фоне понятия-модели (понятия об электромагнитной индукции). Результатом выступает формирование в сознании Фарадея нового наглядного представления о волновом характере распространения магнитных и электрических сил.

Мы специально привели пример положительного результата акта эйдетической интуиции, чтобы показать, что он также является необходимым процессом в формировании наглядного представления об объектах, недоступных непосредственному восприятию. Хотя в ряде случаев, а возможно и в большинстве, эйдетическая интуиция приводит к отрицательному результату.

Однако, прежде чем сделать какие-либо выводы, важно уточнить более подробно типы возможных комбинаций между чувственными образами * . На основании рассмотренного материала можно выделить следующие (табл. 2).

* (См. таблицу 1. )

Гносеологические механизмы различных типов этих комбинаций оказываются "симметрическими" * . В каждом из четырех указанных типов комбинаций прослеживается связь между характером вспомогательного образа и результатом: если вспомогательный образ - понятийный, то в результате - новое понятие, если вспомогательный - чувственно-наглядный, то результат - новое наглядное представление.

* (См.: Кармин А. С., Хайкин Е. П. Гносеологический анализ научной интуиции. - В кн.: Проблемы философии и методологии современного естествознания, М., 1973, с. 323-324. )

I и II типы осуществляются на уровне концептуального интуитивного познания, III и IV - на уровне эйдетического интуитивного познания.

Поскольку речь сейчас идет о научной интуиции, то необходимо отметить, что взаимодействие между двумя типами чувственно-наглядных образов (по IV типу) не дает нового знания. Эта комбинаторика, видимо, относится к эйдетическому акту такого рода, который не входит в область научного познания. Результатом же I, II и III типов взаимодействия выступает интуитивное знание, составляющее важный компонент в структуре процесса получения научного знания.

Для большинства людей полноценный доступ к закрыт. Некоторых ученых и творческих личностей после многодневных размышлений «накрывает» озарение, и из-за этого оно воспринимается как шанс, выпадающий далеко не каждому…

Такое положение вещей объясняется трудностью частоты мыслительной на нереализованные сектора пространства. А ведь именно там и упрятаны все загадки мира.

Надежного метода настройки на нужные сектора пока не придумано. Обычно подсознание случайно «нащупывает» тот или иной сектор, пытаясь затем поступившую информацию передать разуму.

Поскольку подсознание не способно давать символьные интерпретации, остается надеяться лишь на способности мозга. Если тому удастся разгадать суть информации, все сложится в единую картинку и человека настигнет озарение.

Подлинным пониманием механизмов работы подсознания не располагает никто. Это не должно останавливать нас на пути извлечения выгод от практического применения идей трансерфинга.

Как только ум научится понимать все, что ему хочет донести подсознание, люди получат возможность напрямую черпать данные из поля информации.

За миллионы лет человека этого не случилось. Разум не умеет и не собирается учиться слушать голос . Все внимание нашего ума сосредоточено на внутренних переживаниях и непрестанной болтовне.

Разум привык оперировать , словами, схемами, символами, терминами, понятиями. Любую входящую информацию он тут же пытается классифицировать, сортировать, обозначать.

Фото 1. Устранение барьеров между разумом и подсознанием открывает безграничные возможности для развития человека

Змеи опасны, солнце греет, лед холодный – для всего на свете есть оценка или характеристика.

Падающие на голову информационные сообщения из нереализованных секторов воспринимаются разумом нечто запредельное, трансцендентное, не поддающееся пониманию.

Если все же удастся объяснить непознанное явление с помощью существующего понятийного аппарата, ученые заявляют об открытии.

Сложности обозначения принципиально новых знаний известны давно. Попробуйте-ка с помощью слов объяснить, что такое музыка, человеку, никогда до этого ее не слышавшего.

Или расскажите трехлетнему ребенку, что собой представляет «красный карандаш». Что значит «красный»? И что такое цвет? А что такое свойство предмета? Всякий раз ребенок будет задавать новые и новые вопросы, на которые подыскать ответы будет все сложнее и сложнее…

Душе же незачем искать дурацкие обозначения. Для нее «красный карандаш» — это цельный объект, который воспринимается полностью, сразу, целиком. Она его чувствует.

Душа не может объяснить разуму, что такое «красный карандаш» (и уж тем более – что происходит в нереализованных секторах), и в этом причина их вечного разлада.

Важнейшее свойство обыденного ума — бесконечный внутренний диалог, заглушающий еле различимый голос души. Подавляющая часть информации, поступающей из подсознания, теряется, оставаясь незамеченной и невостребованной разумом.

В редкие минуты шаткого затишья (в моменты пробуждения или перед погружением в глубокий сон) сквозь сознание пробиваются ростки интуитивных знаний и чувств.

Фото 2. Остановка внутреннего диалога — едва ли не важнейшая практика для современного человека

Возникающие смутные предчувствия называют внутренним голосом или шелестом утренних звезд. Это состояние тишины, отсутствия слов и мыслей, неясных предчувствий, безграничного покоя.

Именно в таком состоянии проявляет себя интуиция и человек обретает доступ к абсолютным знаниям, не требующим доказательств или объяснений.

Заставить ум заткнуться хоть на время сложно, но возможно. Кому это по силам, обретут ключ к интуитивным знаниям. В этом помогут медитация, созерцание пустоты, позволяющие остановить течение мыслей и настроиться на частоту внутреннего голоса.

Первый шаг на долгом пути к нереализованным секторам заключается в обретении способности прислушиваться к душевному в моменты принятия важных решений.

Ежедневно незаметно для себя люди принимают десятки и сотни решений. От характера этих решений напрямую зависит качество их жизни.

Мысли и поступки заставляют реализовываться конкретные сектора . Имеющая доступ к полю информации душа способна предвидеть приближение нереализованных секторов.

Душе доподлинно известно, чего ждать от таких секторов: хорошего или плохого. На уровне мыслительной деятельности эти ожидания трансформируются в душевный комфорт или дискомфорт.

Разум редко прислушивается к предупреждениям души из-за непрестанной озабоченности в угоду «утрамбовкой» проблем и сосредоточенности на себе.

Фото 3. Медитативный настрой — простейший способ нащупать тропинку к интуитивным знаниям

Выверенные логические конструкции не всегда приводят к нужным результатам. В этом смысле душа, доверяясь чувствам, а не раздумьям, находится в более выигрышном положении. Она точно избавлена от глупых ошибок.

Когда изменить уже ничего нельзя, на тех, кто привык полагаться лишь на силу ума, наваливается запоздалое прозрение.

Чтобы принимать верные решения, получить доступ к интуитивным знаниям и вовремя различать тихий шепот души, достаточно перед каждым важным действием обращать внимание на состояние душевного комфорта. Люди забывают об этом в нужную минуту.

Сначала проиграть в уме одну вариацию решения. Затем вспомнить и направить внимание на чувства. Есть ли какие опасения, вызывает ли что-то душевный дискомфорт или неприятные предчувствия? Открыто спросить себя, хорошо мне или плохо?

Точно так же поступить с другим вариантом решения. Описанная практика позволит гораздо глубже ощутить суть проблемы и последствия предлагаемых решений.

Когда разница в ощущениях очевидна, предпочтение следует отдавать решениям, касательно которых душа чувствует себя комфортно.

Если границы ощущений трудно различимы, для окончательной калибровки решения можно подключать разум либо попробовать переформулировать проблему.

Ясно различимые ощущения «мне хорошо» и «мне плохо» — верный признак способности слышать внутренний голос. Без нее найти безопасный путь к нереализованным секторам не получится.

Видео об интуитивном знании с позиций трансерфинга:

У человека имеется три основных способа постижения мира – чувственное, рациональное и интуитивное познание. Исходным моментом общего познавательного процесса служит чувственное познание. Оно осуществляется с помощью анализаторов. Каждый из них имеет три отдела: рецепторный, проводниковый (афферентные нервы) и центральный, расположенный в коре головного мозга. Первые два отдела вместе называются органом чувств. Рецепторы воспринимают воздействия объектов и формируют нервные импульсы (электрические сигналы), в множестве которых кодируются свойства объекта. Когда импульсы достигают центрального отдела, то у человека возникают ощущения и другие чувственные образы. При этом множеству свойств объекта соответствует определённое множество параметров мозгового кода, а последнему – особенности чувственного образа. В целом свойства объектов кодируются пространственно-временным распределением нервной активности в мозгу. Многие из этих кодов уже известны. Например, размер объекта при зрении кодируется количеством возбуждённых нейронов, его яркость – частотой нервных импульсов, цвет – видом возбуждённых рецепторов и центральных нейронов.

У человека имеется 9 анализаторов. Помимо хорошо известных зрительного, слухового, осязательного, вкусового, обонятельного имеются ещё температурный, кинестетический, вестибулярный и висцеральный анализаторы. Температурный анализатор с помощью своих рецепторов, расположенных в коже, ротовой полости и во внутренних органах, даёт информацию о температуре внешних предметов и самого организма. Вестибулорецепторы, расположенные во внутреннем ухе, дают информацию об ускоренных движениях тела. Кинестетический анализатор с помощью механорецепторов, находящихся в мышцах и сухожилиях, поставляет сведения о величине суставных углов, степени сокращения и напряжения мышц, а через это о величине преодолеваемых мышцами сил. Висцеральный анализатор посредством хемо- и механорецепторов, находящихся во всех внутренних органах и сосудах, обрабатывает огромную информацию о состоянии внутренней среды организма. Наиболее изученные из висцеральных (органических) ощущений – голод, жажда, боль, удушье. Часть информации от органов чувств отражает внешний мир и используется для регуляции деятельности субъекта, а часть отражает состояние организма, личности и используется для регуляции работы внутренних органов.

Возможности чувственного отражения расширяются с помощью приборов, роль которых в познании и практике непрерывно возрастает. Существует их несколько типов. Приборы-измерители (весы, линейка, спидометр) дают количественную меру тем параметрам, которые воспринимаются анализаторами, но не измеряются, так как органы чувств лишены эталона для сравнения. Приборы-усилители (очки, микроскоп, телескоп, звукоусилитель) отображают объекты, не воспринимаемые или плохо воспринимаемые невооружёнными анализаторами в силу их малой чувствительности. Приборы-преобразователи (амперметр, радиометр, камера Вильсона) трансформируют воздействие объектов (например, радиоактивное излучение), для восприятия которых у человека нет органов чувств, в форму, пригодную для восприятия (чаще всего в показания по шкалам и циферблатам). Приборы-анализаторы (электрокардиограф, хроматограф) выявляют структуру и составные части исследуемого объекта или процесса. Современные экспериментальные установки обычно представляют собой сложную комбинацию приборов разных типов. Восприятие человеком прибора не является образом изучаемого объекта, а непосредственно отражает лишь процесс взаимодействия объекта с прибором. Поэтому возникает задача интерпретации показаний приборов и выявления того, что в приборном восприятии обусловлено самим объектом, а что – приборами и условиями.

Исходной формой чувственного познания служат ощущения. Примеры ощущений: красное, синее, горькое, тёплое, мягкое и т.п. Ощущение – это отражение отдельного (одного) свойства объекта. Например, ощущение красного отражает способность тел испускать электромагнитные волны длиной 700 нм, ощущение зелёного – волны 500 нм. Человек обычно отражает мир не как калейдоскоп свойств, а в виде множества определённых предметов, обладающих многими свойствами. Это происходит благодаря другой форме чувственного познания – восприятию, которое представляет собой целостный образ предмета, действующего на органы чувств. Восприятие – это система ощущений: отдельные ощущения в нём связаны так, как связаны в предмете его свойства. В формировании восприятия принимает участие много ощущений. Например, если мы кушаем апельсин, то его образ складывается из зрительных, осязательных, вкусовых, обонятельных и температурных ощущений.

Третья форма чувственного познания – представление. Оно есть след восприятия, целостный чувственный образ предмета, сохраняемый в памяти после действия предмета на органы чувств. По своей структуре представление в целом совпадает с ранее пережитыми восприятиями, но несколько бледнее их, не такое детальное, не такое яркое, в определённой мере обобщённое по ряду близких восприятий. На основе представлений при повторных восприятиях мы опознаём объекты в результате бессознательного сравнения наличного образа и образа памяти. Представление освобождает субъекта от связи с непосредственной ситуацией, позволяет выходить за её пределы. Человек обладает способностью оперировать представлениями, комбинировать их и создавать новые образы. Такая способность называется наглядно-образным мышлением, или воображением. Здесь – и возможность неудачных комбинаций, неадекватных образов, и возможность удачных, таких как образы-модели, образы-цели, образы-планы.

Если при отражении объектов их свойства, как отмечалось, кодируются в структуре мозгового кода, а последней соответствуют особенности чувственного образа, то как могут возникать неадекватные восприятия, обманы чувств? Это происходит в результате того, что при многократных восприятиях объекта сигналы от рецепторов актуализируют (пробуждают) уже имеющееся представление о нём, что ускоряет процесс восприятия и поэтому полезно. Однако при переживании человеком сильной эмоции у него может актуализироваться не то представление и полностью замещать собой восприятие, как, например, в случае с больным, одержимым манией преследования и принимающим халат за злоумышленника или звон посуды за бряцанье оружия. При галлюцинациях без внешнего раздражения под влиянием внутренней установки актуализируется образ, который принимается за внешний предмет. Таким образом, причина иллюзий и галлюцинаций коренится во влиянии на восприятие внутренней неадекватной установки субъекта.

Чувственным отражением всё человеческое познание не исчерпывается. Второй способ постижения мира – рациональное познание. Его же именуют понятийным мышлением, абстрактным мышлением, разумом, иногда интеллектом. Оно представляет собой обобщённое и опосредованное отражение бытия в форме системы понятий, обеспечивающей на основе чувственных данных раскрытие причин и законов. Базовыми формами рационального познания являются понятия, суждения и умозаключения.

Понятие – мысль, в которой отражаются общие и существенные свойства какого-либо класса предметов или явлений. Эти общие признаки фиксируются в определениях понятий. Понятия выражаются в виде отдельных слов («атом», «дом» и др.) или их сочетаний («элементарные частицы», «духовное бытие» и др.) и составляют смысл (семантическое значение) этих слов и сочетаний. По степени общности (по объёму) понятия бывают менее общими, более общими, предельно общими (стол – мебель – материальный предмет). В отличие от ощущений, восприятий и представлений понятия лишены наглядности, или чувственности. Восприятия, к примеру, отражают отдельные деревья во всей их уникальности, а понятие – дерево вообще, т.е. общие свойства всех деревьев.

Понятия вырабатываются в результате абстрагирования – отвлечения от несущественных, преходящих, единичных признаков предметов и выделения их общих и существенных признаков. Например, при выработке понятия «стол» мы отвлекаемся от таких признаков, как материал, цвет, размер, количество ножек, углов и т.п., и указываем, что это возвышенный твёрдый, с плоской поверхностью предмет, за которым совершают разные действия. Чем более существенны признаки, по которым обобщаются предметы, зафиксированы в содержании понятия, тем большую научную значимость оно имеет.

Каждое понятие характеризуется объёмом и содержанием. Объём – это класс обобщённых в понятии предметов, а содержание – совокупность признаков, по которым произведено это обобщение. Например, в объём понятия «живой организм» входят все растения и животные, а в его содержание – такие признаки, как белково-нуклеиновый субстрат, системность, обмен веществом и энергией со средой, саморегуляция, адаптивность, размножение.

Результат абстрагирования – абстракция – позволяет заменить в познании сложный образ простым, но выражающим основное в этом сложном. С помощью системы понятий в результате абстрагирования достигается менее детальное, но более глубокое отражение бытия по сравнению с восприятием. Важно также и то, что в понятиях могут отражаться и те явления, свойства и связи, которые вообще не воспринимаются органами чувств. Развитие знаний выражается в углублении понятий и в переходах от одних понятий к другим.

Суждения и умозаключения – это формы познания, в которых движутся понятия. Чтобы правильно воспроизвести мир, необходимо так связать понятия, как связаны между собой предметы, отображаемые ими. Это происходит в суждениях и умозаключениях. Суждение – это мысль, в которой посредством связи понятий что-либо утверждается или отрицается о чём-либо. Суждения делятся на утвердительные и отрицательные. Вот пример утвердительного суждения: «Ваза стоит на столе». Языковой формой выражения суждения служит предложение. Суждения возникают либо в результате осмысливания непосредственного восприятия, либо опосредованно – с помощью умозаключений.

Умозаключение – это мысль, в ходе которой из нескольких имеющихся суждений (посылок) получается новое суждение (вывод). Пример: все рыбы живут в воде, щука – рыба (посылки); следовательно, щука живёт в воде (вывод). Умозаключения служат высшей формой рационального познания, поскольку именно с их помощью на основе имеющегося знания без обращения к чувственному опыту приобретается новое знание. В умозаключении представлена способность мышления выйти за пределы того, что дано ему непосредственно органами чувств, наблюдениями и экспериментами. Правила построения суждений и умозаключений изучаются наукой логикой, основателем которой был Аристотель (см.§4 главы 3).

Представления, понятия, суждения и умозаключения могут образовывать целостную систему знания – теорию, которая призвана описывать и объяснять некоторую сферу бытия. Понятия, выраженные в научных терминах, составляют категориальный аппарат теории, суждения образуют принципы и законы теории, умозаключения – способы обоснования знания в ней с помощью вывода, а представления служат наглядными моделями (например, модель клетки, атома и т.п.).

История европейской философии была отмечена спором между сенсуализмом и рационализмом. Сторонники сенсуализма (Эпикур, Т.Гоббс, Дж. Беркли и др.) главным и даже единственным источником знаний признавали чувственное познание.. «Нет ничего в разуме, чего первоначально не было бы в ощущениях»,- утверждал Дж.Локк. За мышлением сенсуалисты признавали лишь функцию суммирования и упорядочения чувственных данных. Рационалисты (Платон, Декарт, Спиноза, Лейбниц и др.), напротив, преувеличивали, а в некоторых случаях и абсолютизировали роль разума в познании. Результаты чувственного опыта они считали либо неистинным знанием, либо поводом, толчком для настоящего познания. Не видя в чувственном материале исходных данных для познания, некоторые из них приходили к идее врождённых первоначальных знаний.

С диалектической точки зрения вопрос о том, какое познание важнее – чувственное или рациональное – некорректен. Правомочен вопрос только о функциях этих двух способов познания. Совокупное знание имеет своим источником как чувственное, так и рациональное познание. Первичным из них служит чувственное познание - ощущения и восприятия. Это – единственный непосредственный канал связи сознания с внешним миром. Без него познание вообще бы не началось. Однако чувственное отражение даёт сведения лишь о внешних свойствах, макроструктурах и механическом движении предметов. Если бы у человека не было понятийного мышления, то по своим познавательным возможностям он бы находился на уровне животных.

На основе чувственных данных мышление посредством умозаключений формирует новое, более глубокое знание – знание о микроструктурах, причинах, законах, не воспринимаемых в ощущениях объектах. Таким образом, чувственное и рациональное представляют собой два необходимых и дополняющих друг друга способа познания мира. Роль чувственного отражения в познании состоит не только в том, что оно – первичный источник данных для абстрактного мышления, но и в том, что результаты последнего часто выражаются в наглядно-образной форме, в виде различных моделей. Кроме того, слова устной и письменной речи, выражающие понятия и их связи, воспринимаются и существуют в сознании в виде чувственных образов. В итоге единство чувственного и рационального пронизывает всё человеческое познание.

Помимо чувственного и рационального у человека имеется третий способ постижения мира, представляющий собой особую комбинацию первых двух. Им является интуиция. Известно, что новые, наиболее глубокие, идеи в науке, означающие её революционное преобразование, возникают не в результате строгого логического выведения из предшествующего знания и не как простое обобщение опытных данных, а в результате именно интуиции, проявляющейся в вид озарения, внезапной догадки, просветления ума. Иногда интуитивная догадка возникает в процессе сновидения, как это было у Д.И.Менделеева с открытием им периодического закона элементов или у Ф.Кекуле при установлении им структуры молекулы бензола.

Интуиция – это постижение истины путём прямого её усмотрения без обоснования с помощью доказательства. В зависимости от характера деятельности выделяют научную, техническую, художественную, детективную, военную, финансово-экономическую, политическую, врачебную и другие виды интуиции. В зависимости от познавательного механизма выделяют эйдетическую (образную) и концептуальную (понятийную) интуицию. Примеры эйдетической интуиции – наглядное представление о структуре молекулы бензола, возникшее у Кекуле, или планетарная модель атома, созданная Э.Резерфордом.

Данный тип интуиции состоит в бессознательном переходе от понятий к наглядному чувственному образу – представлению. Для сравнения напомним, что восприятие – это первичное формирование чувственных образов, наглядно-образное мышление – это переход от одних представлений или восприятий к другим, абстрактное мышление – переход от одних понятий к иным. При концептуальной интуиции осуществляется переход от чувственных образов (восприятий или представлений) к понятиям. Примеры: возникновение понятия о нейтрино у Паули или постановка диагнозов С.П. Боткиным. Известно, что пока пациент проходил от двери до стула в 7-ми метровом кабинете, Боткин ставил диагноз. Основная часть его интуитивных диагнозов оказывалась верной.

Взаимодействие представлений и понятий и переход от одних к другим и наоборот при интуиции осуществляется в сфере бессознательного. Последняя по своему содержанию во много раз превосходит сферу сознания, поскольку в фокусе сознания в каждый момент светится только небольшая часть информации мозга. Возможность переработки информации на бессознательном уровне составляет 10 9 бит/сек, а на сознательном только 10 2 бит/сек. Поэтому подсознание способно за короткое время проводить обработку громадного количества информации. Выход творческого результата в сферу сознания создаёт эффект внезапной вспышки, озарения, просветления.

К условиям осуществления интуиции относятся: 1) основательная профессиональная подготовка человека, глубокое знание проблемы, 2) поисковая ситуация и попытки решить проблему, 3) наличие «подсказки». Если кто-то глубоко не изучил проблему, то он напрасно будет ожидать «озарения» как наяву, так и во сне. Информация – мать интуиции. Не случайно мы говорим об интуиции врача в отношении больного, но не говорим о такой интуиции студента 3-го курса. Пусковым механизмом, или «подсказкой», для интуиции обычно выступает какой-либо образ, вызывающий заключение по аналогии (сходству). Для Кекуле при открытии бензольного кольца им был, например, образ змеи, ухватившей свой хвост. Подсказка способствует освобождению от стандартных, шаблонных ходов мысли. Для того, чтобы иметь поле таких образов-подсказок, необходимо стремиться не только к максимуму знаний по своей и смежным с ней специальностям, но и к расширению своих интересов, включая музыку, живопись, поэзию, научно-фантастическую литературу, детективную литературу и др. Чем шире будет кругозор личности, тем больше будет факторов для действия интуиции.

Ошибки интуитивистов заключаются в отрыве интуиции от чувственного познания и логического мышления и в абсолютизации её роли в познании. Однако существование интуиции не принижает значения чувственного отражения и абстрактного мышления. Во-первых, интуиция базируется на данных этих обоих способов познания, во-вторых, интуиции бывает достаточно для усмотрения истины, но её недостаточно, чтобы убедить в этой истине других и самого себя. Для этого необходимо доказательство. А доказательство происходит путём логических рассуждений (умозаключений) и опытных подтверждений. При интуиции бессознательное решение принимается в условиях неполной информации, поэтому оно имеет вероятностный, а не полностью достоверный характер. В связи с этим имеется возможность неверного заключения. М.Фарадей писал, что никто и не подозревает, сколько догадок и гипотез, возникающих в голове исследователя, уничтожается его собственной критикой и едва ли десятая часть его предположений подтверждается. Иногда процесс доказательства интуитивной догадки растягивается на многие годы. Так, Дарвин 23 года обосновывал идею естественного отбора, прежде чем решился опубликовать свою знаменитую книгу «Происхождение видов».

Мышление и речь

Как наглядно-образное, так и понятийное мышление тесно связаны с речью. Речь – это деятельность, которая осуществляется с помощью языка, а язык – это система знаков, используемых для мышления и общения. Знак – это объект, который, не имея сходства с другим каким-либо объектом, представляет, или замещает, его в мышлении и общении. Знаки необходимы в связи с тем, что сами познаваемые объекты не могут входить в субъект или передаваться в процессе коммуникации. Примерами знаков служат буквы, слова (в том числе и имена), математические символы, цифры, триплеты азотистых оснований в ДНК и др. Объект может замещаться не только знаком, но и образом. От знака образ отличается тем, что сам по себе обладает сходством с объектом. К познавательным (психическим) образам относятся ощущения, восприятия, представления, понятия. Теории тоже есть сложные образы. Примерами материальных образов могут служить фотографии, картины, отпечатки, различные модели, чертежи, диаграммы. Впрочем, понятие образа более принято относить к психическим явлениям, а материальные предметы, воспроизводящие свойства и структуру других предметов, более принято именовать моделями.

Познавательный образ - это всякое явление сознания, которое находится в отношении любого подобия с отражаемым объектом. Подобие есть соответствие характеристик образа свойствам и структуре объекта. Благодаря подобию образы содержат определённую информацию об объектах. Информация – это адекватное отражение объектов, которое может быть использовано для создания моделей других объектов и различных процессов и их последующей реализации. Другими, помимо подобия, характеристиками познавательного образа служат идеальность его формы, наличие у него материального носителя (нейродинамической мозговой системы), предметность, или интенциональность (соотнесённость с отражаемым объектом), константность (относительная независимость содержания образа от условий познания).

Подобие образа оригиналу может иметь наглядный геометрический характер. Таким подобием обладают зрительные восприятия и представления. Здесь пространственные характеристики образа прямо соответствуют пространственным параметрам внешних объектов. Ощущения как образы обладают не геометрическим, а иным подобием: интенсивность (например, яркость, громкость), продолжительность и пространственная проекция ощущений соответствуют определённым свойствам отражаемых объектов. Поэтому нельзя признать верным распространившееся сейчас мнение о том, что ощущения к образам не относятся. Ощущения – это образы, поскольку как аналоги они содержат определённую информацию об объектах. Всё, что само по себе содержит какую-либо информацию о чём-либо, есть образ. Но ощущения – это не геометрический образ. Кстати, понятия и всё мышление тоже не относятся к геометрическим образам. Чувственное отражение есть аналоговое моделирование мира: в содержании чувственных образов имеются аналоги, которые непосредственно соответствуют свойствам и структуре внешних объектов. Мышление же - это не аналоговое, а дискретное моделирование мира. Понятие – это описание объекта с помощью множества слов (дискретных единиц), каждое из которых в свою очередь раскрывается посредством других слов и т.д. Множество таких описаний и создают мысленный образ объекта. Каким бы ни был характер подобия образа объекту, образ в отличие от знака содержит информацию об объекте.

Знаки могут участвовать в общении и передаче информации благодаря тому, что каждому знаку соответствуют предметное и смысловое значения; первое – это обозначенный знаком объект (денотат), второе – образ этого объекта, локализованный в субъекте. В процессе коммуникации с помощью знаков образы у передающего информацию человека выражаются вовне, а у воспринимающего её – актуализируются (пробуждаются). Мысли и другие психические образы от одного человека к другому не передаются (они неотделимы от мозга), а вызываются у другого человека посредством воздействия на него знаков. Если человек значений слов не знает, например, при слушании речи на неизвестном ему языке, то он воспринимает слова просто как физические явления (как «пустой звук»).

Существует устная, письменная и внутренняя речь (когда человек говорит «про себя», беззвучно). Основные элементы речи – слово и предложение. Слова, как и любые знаки, могут передавать информацию благодаря тому, что они обладают значением. Посредством языка представления и мысли отдельных людей превращаются из их личного достояния в общественное, в духовное богатство всего общества. С помощью языковых знаков, составляющих различные тексты, мы можем приобщаться к мыслям и чувствам людей, которые жили до нас. Поэтому язык выполняет функцию механизма социальной наследственности: он служит способом сохранения и передачи духовных ценностей.

Некоторые авторы, например, немецкий философ Ф.Шлейермахер (1768-1834), полагали, что мышление и речь тождественны, что разум и есть язык. В действительности же мышление и речь едины, но не тождественны: мышление отражает бытие, а язык обозначает его и выражает мысли. В этом единстве определяющей стороной служит мышление, сознание. Будучи отражением действительности, мышление обусловливает структуру языка. Ясная и стройная мысль выражается в понятной и последовательной речи. «Кто ясно мыслит, тот ясно и говорит», - гласит народная мудрость. В свою очередь, речь воздействует на мышление: сложившиеся языковые структуры (правила речи) влияют на построение мысли. Поэтому ребёнок, стихийно овладевая речью, овладевает и правилами мышления, хотя и не изучает науку логику.

Ведущая роль мышления по отношению к речи заключается ещё в том, что содержание мышления всегда богаче содержания текущей речи. Есть основания полагать, что оригинальная (новая) мысль всегда зарождается во внесловесной форме как содержание мозговых кодов и часто в виде интуитивной догадки, а уже затем обретает словесную форму. На это указывает факт, который можно назвать «муками слова», когда, говоря словами поэта, «изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной руды». Если в процессе творчества происходит выбор подходящей словесной формы, то, следовательно, есть то, что управляет данным процессом. Этим управляющим фактором и является рождённая, но ещё внесловесная мысль. В процессе словесного оформления мысли происходит её дальнейшее уточнение и шлифовка. Поэтому правильным является совет: «Если вы хотите разобраться в своих мыслях, перескажите их кому-нибудь или, ещё лучше, изложите их в письменной форме». Иногда студент на экзамене говорит: «Всё знаю, но рассказать не могу, поставьте мне, пожалуйста, хорошую оценку». Правомерна ли эта просьба в свете сказанного о внесловесной мысли? Нет, во внесловесной форме зарождается новая, оригинальная мысль. А от студента не требуют научного открытия, от него требуют воспроизвести уже известные мысли, изложенные на лекциях и в учебниках. Но просьба студента будет иметь резон, если он отвечает на неродном языке, которым ещё полностью не владеет. Тогда он действительно может знать, но не иметь возможности выразить свои мысли.

Существуют ли принципиально невыразимые словами мысли? Некоторые полагали, что да. Крайним выражением этого мнения служит позиция, согласно которой, по словам поэта, «мысль изречённая есть ложь». Думается, однако, что это мнение неверно. Законы языка не противоречат законам мышления, а основываются на них. Человек не связан какими-либо принципиальными ограничениями в поиске правильного словесного выражения своих мыслей, хотя в силу относительной самостоятельности языка на этом пути могут быть и большие трудности.

Наименование параметра	Значение
Тема статьи:	Интуитивное познание.
Рубрика (тематическая категория)	Регилия

Важнейшую роль в познавательном процессе играет интуиция – сложное явление. Интуиция относится к иррациональным способам познания. В истории философии проблема интуиции не осталась без внимания. Пример: Платон, Аристотель, Августин, средневековые мистики, Декарт.

В 20 веке возникло философское течение – интуитивизм (Анри Бердсон – французский философ)

Интуиция (intuitus – взгляд) – внутреннее озарение, духовное видение, созерцание, наитие, предчувствие; это способность прямого непосредственного постижения истин без предварительных логических рассуждений и доказательств.

Характерные черты: 1. непосредственность (сущность явлений постигается сразу – ʼʼмоментальный скачок умаʼʼ, когда одним махом проскакиваются логические ступени и доказательства)

2. внезапность (озарение может прийти неожиданно, случайно в любом месте). Пример: немец. химик Кекуле увидел во сне змею, схватившую себя за хвост наутро он вывел циклическую формулу бензола. Свившаяся в кольцо змея явилась символическим выражением замкнутого углеродистого кольца;

Менделœеев во сне увидел периодическую систему.

3. неосознанность – человек не может понять, каким путем он пришел к результату. Не умея объяснить это, люди склоны были приписывать это действию высших сил. Пример: Декарт стал на колени и молился, когда к нему пришла идея аналитической геометрии.

В современной науке имеется объяснение сферы интуиции – бессознательная; на бессознательном уровне переработка информации происходит гораздо быстрее, чем на сознательном, ᴛ.ᴇ. подсознание за короткий срок может проводить большую работу. Скрытая работа мысли на подсознательном уровне происходит при отключенности от проблем (во время сна, прогулки и т.д.)àвременное отключение от решения проблем и переключения на другие виды деятельности оказываются полезным.

Интуитивное познание присутствует в разных сферах человеческой деятельностиàделœение на научную, врачебную, художественную и т.д.

Интуитивная способность по значению соспоставима с рациональным и чувственным познанием.

Для формирования и проявления интуиции необходимы следующие условия:

1. основательная профессиональная подготовка человека, глубокое знание проблемы. Интуитивное озарение посœещает людей не случайно, а тех кто долго и основательно работал в своей области знания.

2. поисковая ситуация состояния проблемности: ученый не просто работает в своей области, а прилагает напряженные усилия для решения конкретной задачи.

3. наличие ʼʼподсказкиʼʼ. Подсказка – неĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ событие или факт, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ служит как бы пусковым механизмом или толчком для интуиции. Пример: яблоко, упавшее на голову Ньютона.

Значение интуитивного познания: интуиция как бы поставляет готовые решения сознанию, позволяет предвидеть явления, составляет важнейшую пружину творчества.

Интуитивное познание. - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Интуитивное познание." 2017, 2018.

Существует общее впечатление, что все то, во что мы верим, может быть доказанным или же, по крайней мерс, может быть показано как нечто весьма вероятное. Многие понимают, что вера, которую нельзя обосновать, является неразумной верой. В основном этот взгляд правилен. Почти все наши обычные убеждения выводятся или могут быть выведены из других убеждений, которые могут рассматриваться в качестве их основы. Как правило, эта основа или забыта, или никогда не осознавалась. Немногие из нас спрашивают себя, например, какое существует основание предполагать, что пища, которую мы как раз собираемся съесть, не окажется ядом. Но все же мы чувствуем, когда сомневаемся, что для этого может быть найдено совершенно достаточное основание, если даже мы и не можем сделать этого сейчас. И такая вера обычно оправдывается.

Но представим себе настойчивого Сократа, который, не удовлетворяясь никаким основанием, что мы ему представляем, продолжает требовать основание для основания. Мы должны рано или поздно, и по всей вероятности довольно скоро, дойти до положения, которое мы не можем больше обосновывать и относительно которого почти несомненно, что дальнейшее обоснование даже и теоретически невозможно. Идя от обычных повседневных взглядов, мы можем идти назад, переходя от пункта к пункту, пока не достигнем некоторого общего принципа или отдельного случая его применения, который кажется явно очевидным и не способным быть выведенным из чего-либо более очевидного. В большинстве вопросов повседневной жизни, как, например, в вопросе, вероятно ли, что наша пища питательна, а не ядовита, мы придем к принципу индукции, который мы обсуждали в главе 6. Но идти глубже этого принципа не означает двигаться к истокам. Этим принципом мы - иногда сознательно, иногда бессознательно - постоянно пользуемся в наших рассуждениях; но нет такого рассуждения, которое, исходя из более простого самоочевидного принципа, привело бы к принципу индукции как выводу из него. Это же относится и к другим логическим принципам. Их истинность для нас очевидна, и мы пользуемся ими в наших доказательствах, но сами они - или же, по крайней мере, некоторые из них - не могут быть доказаны.

Однако самоочевидность не ограничена теми общими принципами, которые не могут быть доказаны. Если мы допускаем известное число логических принципов, то остальные могут быть выведены из них, но и выведенные утверждения часто так же очевидны, как и те, которые мы признали без доказательств. Более того, вся арифметика может быть выведена из общих принципов логики*, и все же простое арифметическое утверждение, такое, как "два плюс два равняется четырем", так же самоочевидно, как и принципы логики.

Кажется также, хотя это и более спорно, что есть самоочевидные этические принципы, подобные принципу: "Мы обязаны стремиться к добру".

Легко заметить, что частные случаи общих принципов, отдельные примеры, касающиеся обычных вещей, более очевидны, чем сами общие принципы. Закон противоречия, например, устанавливает, что ничто не может иметь и не иметь определенного качества. Этот закон становится очевидным для нас, лишь только он понят нами, но он не так очевиден, как то, что данная роза, которую мы видим, не может быть и красной, и не красной.

(Конечно, возможно, что часть розы - красная, а часть - не красная, или же она может быть такого розоватого оттенка, что мы не в состоянии решить, красная она или нет; но в первом случае ясно, что роза как целое - не красная, а во втором - ответ теоретически определенен, лишь только мы установили точное определение "красного".) Обычно с помощью частных примеров мы приходим к тому, что способны увидеть общий принцип. И лишь привыкшие иметь дело с абстракциями могут непосредственно постигнуть общий принцип, не прибегая к помощи частных примеров.

Другой вид самоочевидных истин, кроме общих принципов, - это истины, непосредственно выводимые из ощущений. Мы назовем их "истинами восприятия", а суждения, их выражающие, - "суждениями восприятия". Но здесь необходима определенная осторожность в установлении точной природы этих самоочевидных истин. Действительные чувственные данные не истинны и не ложны. Определенное пятно какого-либо цвета, которое я вижу, просто существует, оно не относится к тому роду вещей, которые могут быть истинными или ложными. Истина в том, что такое пятно существует, истина - что оно имеет определенную форму и определенную яркость, истина - что оно окружено другими определенными цветами. Но пятно само по себе - как и все другое в мире чувств - коренным образом отличается от вещей, которые истинны или ложны, и поэтому, собственно говоря, оно не может быть названо истинным. Таким образом, каковы бы ни были те самоочевидные истины, которые мы можем получить, пользуясь нашими чувствами, они должны отличаться от тех чувственных данных, из которых они получены,

Может показаться, что есть два вида самоочевидных истин восприятия, хотя в конечном счете они могу і слиться в один. Первый вид истин просто утверждает существование чувственных данных, нисколько не анализируя его. Мы видим красное пятно и высказываем суждение: "существует такое-то пятно красного цвета", или более строго: "имеет место то-то"; это один вид интуитивного суждения восприятия. Второй вид истин возникает, когда чувственный объект сложен, и мы подвергаем его, до определенной степени, анализу. Если, например, мы видим круглое пятно красного цвета, то мы можем высказать суждение: "то красное пятно - круглое". Это опять суждение восприятия, но оно отличается от суждения первого рода. В этом случае единственное чувственное данное имеет как цвет, так и форму: цвет красный, форма круглая. Наше суждение анализирует чувственное данное по цвету и форме и затем перекомбинирует их, утверждая, что данный красный цвет имеет круглую форму; другим примером этого вида суждений является следующее: "это находится влево от того", где "это" и "то" воспринимаются зрением одновременно. В этом виде суждений чувственные данные содержат части, находящиеся в определенном отношении друг к другу, и суждение утверждает, что эти части находятся в этом отношении.

Другой класс интуитивных суждений, аналогичных суждениям чувства и все же резко отличающихся от них, составляют суждения памяти. Здесь возможна путаница относительно природы памяти, происходящая от того, что воспоминание предмета может сопровождаться его образом, и все же образ не может быть тем, что составляет воспоминание. В этом легко убедиться, отмечая, что образ - в настоящем, в то время как то, что вспоминается, известно как бывшее в прошлом. Более того, мы, несомненно, можем в известных границах сравнивать наш образ с вспоминаемым объектом, так что, в достаточно широких пределах, мы зачастую знаем, насколько точен наш образ; но это было бы невозможно, если бы сам объект, в противоположность образу, не был бы как-то перед сознанием. Отсюда, сущность воспоминаний определяется не образом, а наличием непосредственно перед сознанием объекта, признаваемого в качестве прошлого. В этом смысле, если бы не факт воспоминания, мы не могли бы знать, что вообще было какое-либо прошлое, а также мы не более могли бы понять слово "прошлое", чем слепой от рождения может понять слово "свет". Следовательно, должны существовать интуитивные суждения памяти, от которых в конечном счете зависит все наше знание прошлого.

Однако пример с воспоминанием выдвигает одну трудность, заключающуюся в том, что оно явно недостоверно, и это возбуждает сомнение в общей достоверности интуитивных суждений. С этой трудностью нелегко справиться. Попытаемся прежде всего насколько возможно ограничить ее пределы. Говоря в целом, воспоминание достоверно в зависимости от яркости полученного опыта и его близости во времени. Если в ближайший дом полминуты тому назад ударила молния, то память о том, что я видел и слышал, столь убедительна, что кажется излишним сомневаться, была ли вообще вспышка молнии. Это же применимо к менее ярким переживаниям, если они были недавними. Я совершенно убежден, что полминуты тому назад я сидел в том же кресле, в котором я сижу теперь. Перебирая события сегодняшнего дня, я нахожу события, в которых я совершенно уверен, в других - я почти уверен, в третьих моя уверенность зависит от размышления и воспоминания привходящих обстоятельств; наконец, есть и такие, в которых я совсем не уверен. Я совершенно уверен, что съел свой завтрак сегодня утром, но был ли я к нему так же равнодушен, как должен быть философ, в этом я сомневаюсь. Что касается разговора за завтраком, то кое-что из него я вспоминаю легко, другое - с усилием, третье - с большой долей сомнения и, наконец, четвертое совсем не могу вспомнить. Таким образом, выясняется непрерывная градация степеней самоочевидности того, что я вспоминаю, и соответствующая градация достоверности памяти.

И первый ответ на трудность, связанную со способностью памяти ошибаться, заключается в том, что память обладает различными степенями самоочевидности, которые соответствуют степеням ее достоверности; эти степени достигают предела совершенной самоочевидности и совершенной достоверности при воспоминании ярких и недавних событий.

Однако представляется, что есть случаи очень сильной веры в воспоминание, которое целиком ложно. Вероятно, в этих случаях то, что действительно вспоминается в смысле нахождения непосредственно перед сознанием, есть нечто другое, в чем мы ложно убеждены, хотя и нечто в целом связанное с последним. Говорят, что Георг IV так часто повторял, что он принимал участие в битве при Ватерлоо, что, в конце концов, поверил в это. В данном случае он непосредственно вспоминал свои неоднократные утверждения, а вера в то, что он утверждал (если она существовала), возникала у него по ассоциации с вспоминаемым утверждением, и поэтому она не является подлинным случаем воспоминания. Кажется, что все случаи ошибочного воспоминания могут быть рассмотрены таким образом, т. е. можно показать, что они не являются случаями воспоминания в строгом смысле этого слова. Одно важное обстоятельство, касающееся самоочевидности, выяснено анализом того, что связано с памятью, а именно что в самоочевидности есть степени и она не свойство, которое просто присутствует или отсутствует, но свойство, которое может присутствовать в большей или меньшей степени в постепенной градации от абсолютной достоверности до почти не воспринимаемой неясности. Истины восприятия и некоторые из принципов логики обладают наивысшей степенью самоочевидности; истины непосредственного воспоминания имеют почти такую же степень самоочевидности. Принцип индукции менее самоочевиден, чем некоторые другие логические принципы, как, например: "то, что вытекает из истинных посылок, должно быть истинно". Воспоминания становятся все менее самоочевидными, по мере того как они удаляются во времени и бледнеют, а логические и математические истины (в широком смысле) становятся тем менее самоочевидны, чем они более сложны. Суждения о подлинной этической или эстетической ценности склон- ны к определенной самоочевидности, но не в значительной степени.

Степени самоочевидности важны в теории познания, поскольку если утверждения, как представляется, могут быть в известной степени самоочевидными, не будучи истинными, то нет необходимости порывать все нити между самоочевидностью и истиной, а следует просто сказать, что в случае столкновения более самоочевидное утверждение должно быть сохранено, а менее самоочевидное - отвергнуто.

Однако все же кажется весьма вероятным, что, как мы это объяснили выше, в понятии "самоочевидности" объединены два разных понятия; одно из них, соответствующее высшей степени самоочевидности, действительно является безусловной гарантией истины, в то время как другое, соответствующее всем другим степеням, не является безусловной гарантией, но лишь в большей или меньшей степени предположением. Но это, конечно, лишь указание, которое мы не можем теперь развивать. После того как мы выясним природу истины, мы вернемся к вопросу о самоочевидности, чтобы рассмотреть ее вновь в связи с различием между знанием и заблуждением.